Татьяна Улезко: «Лечение алкогольной и наркозависимости должно быть обязательным»

По данным прошлого года, Астраханский регион занял 13-е место в рейтинге «Трезвая Россия». При его составлении учитывалось число умерших в результате алкогольного отравления, количество больных, стоящих на учёте с диагнозом «алкоголизм», число правонарушений, связанных с состоянием алкогольного опьянения и уровень антиалкогольного законодательства в регионе. «Прожектор» встретился с главным врачом Астраханского областного наркологического диспансера Татьяной Улезко, чтобы узнать, как дела обстоят сейчас.

Татьяна Александровна, какие тенденции сегодня в нашем регионе в отношении алкогольной и наркотической зависимости, есть ли позитивная динамика?

Позитивная динамика, конечно, есть.  Но здесь нельзя брать показания только прошлого года, поскольку всё, что происходит в отношении лечения зависимости, происходит не спонтанно и внезапно, а отслеживается годами. За последние 10 лет у нас  значительная динамика по снижению заболеваемости  алкоголизмом  и наркоманией. Если 10 лет назад у нас на учёте стояло 36  тысяч человек, на сегодняшний день эта цифра составляет 18,5 тысяч. Важно подчеркнуть, что уменьшение показателей идёт за счёт снижения уже сформированных зависимостей. У нас есть такое понятие как «заболеваемость», то есть когда уже сформирована зависимость у человека, а есть понятие «употребление с вредными последствиями». Это тот период, когда зависимость ещё не сформировалась в полной мере, когда можно и нужно обращать внимание на  проблему. На этом этапе болезнь легко купировать и вернуть пациента к нормальной жизни.  

Снижение зависимости вызвано многими причинами, в том числе  и политикой региона на протяжении последних лет. В этом году мы в 11-й раз проводим День трезвости, который отмечается 15 декабря. Это  день, когда не продаётся спиртное. Конечно, за один день население Астраханской области не бросит пить. Но это скорее демонстрация  отношения региональной власти  к проблеме и желание обратить внимание астраханцев на её существование.  И все законодательные инициативы последних 10 лет говорят о том, что наша региональная власть серьёзно относится к проблеме.

Ещё 10-12 лет назад показатель употребления алкоголя на душу населения в год в Астрахани составлял порядка 18 литров, как и по всей стране. Сейчас по данным Росстата эта цифра составляет 8 литров и ниже общероссийского показателя, который равен 12 литрам в год.   За эти 10 лет мы добились того, что находимся на  13 месте в рейтинге «Трезвая Россия», хотя мы были  и в первой десятке по распространённости алкоголизма в России. Это, конечно, не  результат работы одного лишь Дня трезвости. День трезвости это такая квинтэссенция огромного количества мероприятий,  которые проводят все ведомства во взаимодействии: это и органы здравоохранения, и наркологическая служба, и общественные организации, учреждения социальной сферы и образования.

Если помните, ещё 12 лет назад я часто появлялась в эфире радио и телевидения, рассказывая о том, что алко- или наркозависимость это  болезнь , которую надо лечить. Население должно понимать, что это не привычка, а проблема, что наркотики нельзя пробовать никогда, даже ради интереса. Это табу. Понимаете, мы хотим, чтобы здоровый образ жизни был в моде.  А тогда, 12 лет назад, пить и курить было круто! Из всех щелей звучали  песни и шутки про алкоголь, красивая жизнь на экране всегда была сопряжена  с выпивкой, в клубах показывали наркотики.  Сейчас мы забыли о том, как у нас в каждом дворе сидели толпы подростков с джин-тоником или ягуаром и пивом, как приходили с этим на уроки. У нас 12 лет назад самый младший ребёнок-пациент был мальчик 6-ти лет в детском отделении. У нас были подростки  с уже сформировавшейся зависимостью от алкоголя и наркотиков. На расстоянии вытянутой руки во дворах продавался алкоголь. Пиво считалось не спиртным напитком тогда. И всё это не подлежало никакому урегулированию.

Вы также являетесь депутатом Думы Астраханской области. Какие законодательные инициативы помогли побороть сложившуюся ситуацию?

Работа на законодательном уровне началась ещё до того, как  я стала депутатом. Ещё в  2010 году, когда Александр Башкин возглавлял комитет по государственной политике, законности, правопорядку и безопасности  в областной Думе, был принят запрет на распитие пива в общественных местах. Хотя пиво тогда не считалось алкогольным напитком,  Астраханская область всё же ввела этот запрет. Потом прокуратура отменила эту норму, потому что мы превысили свои региональные полномочия. И, тем не менее, тогда нашу молодёжь приучили проводить досуг без спиртного.

 Мы также одни из первых ввели запрет на продажу слабоалкогольных коктейлей  и энергетиков до 18 лет в Астраханской области. Совместными действиями мы остановили волну дезоморфиновой наркомании.  Была такая проблема лет 10 назад, и мы её спрогнозировали за 3 или 4 года до принятия общероссийских нормативных документов, ограничивающих продажу этих веществ. Чтобы вы понимали, дезоморфиновая наркомания это коллективный приём наркотиков кустарного производства, который влечёт  за собой совместное заражение гепатитом, ВИЧ-инфекцией и так далее.  И благодаря принятым мерам мы сейчас в хвосте рейтинга по ВИЧ-заболеваемости. А там, где этих мер не было, к примеру, в Екатеринбурге,  сейчас самый высокий уровень ВИЧ-инфекции как результат всплеска дезоморфиновой наркомании 8-летней давности. Также на несколько лет раньше федеральных актов мы приняли Постановление Правительства по урегулированию оборота прегабалиносодержащих препаратов. Это тоже некоторым образом предотвратило широкое распространение этого типа зависимости.

Если возвращаться к теме дней трезвости, дают ли они эффект или являются скорее социальной акцией?

Таких сухих дней у нас четыре – день защиты детей, последний звонок, 1 сентября, День трезвости и День молодёжи. Результат после их введения был сразу же. Если раньше 1-го сентября или на Последний звонок к нам привозили  на экспертизу детей – от 60-70 человек, как правило, то, как только ввели ограничение продажи алкоголя, в лучшем случае привозят одного-двух.

Скептики говорят:  а вот можно заранее позаботиться! Можно, никто не спорит. Но здесь суть скорее в том, что мы останавливаем спонтанное употребление алкоголя. Ночные запреты на продажу — это тоже остановка спонтанного употребления. Когда нет возможности купить, то нет тяжёлого опьянения, нет утренней абстиненции, нет необходимости утром «поправить своё здоровье». Мы не даём запуститься этой цепной реакции. Я не сторонница абсолютных запретов, я сторонница ограничений. И потом, если это запрещено, значит, надо задуматься, может быть, это не совсем хорошо? Ведь когда пиво льётся из каждого крана, все думают, что это нормально. Все ведь пьют и никто не запрещает.

Согласны с Вами. Сейчас практически на каждой улице есть алкомаркеты и магазины пива на розлив. Создаётся впечатление мощного алкогольного лобби, которое Вам противостоит.

Поэтому так долго и идёт эта война. Оружие, наркотики и алкоголь – три самых прибыльных  бизнеса.  Мы боремся за ограничения, а тем, кому это не выгодно, борются за расширение объёма продаж. И там сумасшедшие деньги.

Теперь расскажите непосредственно о лечении в диспансере? Оно принудительно или нет?

У нас нет недобровольного лечения в России вообще. Мы давно поднимаем  эту тему. Но пока есть только альтернативное лечение в рамках статьи 6.9 Административного кодекса. Если человек замечен в общественном месте за употреблением наркотиков и прошёл экспертизу, которая доказала это, суд назначает ему лечение. Но, к сожалению, не все через это проходят.

На сегодняшний день нет серьёзных механизмов, которые бы следили за несоблюдением решения суда. То есть если человек не прошёл лечение, нет серьёзных мер воздействия на него. Ему грозит максимум арест, но для опытного наркомана  это ничего, поэтому данная статья работает для тех, кто только начал злоупотреблять. Это как холодный душ. Человек начинает понимать, что он делает.  Он ещё социально адаптирован и ему необходимо пройти лечение, а не эти этапы административного наказания. А тем, кто сидит на наркотической игле, на эти аресты плевать. Они не лечатся, отсиживают свои 30 суток и выходят. Это работает для лиц, находящихся на ранней стадии заболевания. Это хорошо, но и заядлых зависимых тоже надо лечить. Для них нужны  более мощные мотивационные механизмы: какие-то серьёзные сроки, большие  штрафы.

В Астраханской области  мы на всех уровнях говорим о том, что необходимо ввести недобровольное лечение. Хотя бы для женщин перед лишением родительских прав. Мы понимаем, что это болезнь и в этом состоянии люди не  понимают, что они делают со своей жизнью и со своими детьми. Тем более, если пьют они всей семьей. А  когда у пьющего человека забирают ребёнка, то  чтобы он осознал происходящее,  ему надо хотя бы протрезветь. Его надо направить в стационар, начать  лечение.

Как Вы сейчас решаете эту проблему именно в отношении женщин?

Уже 2 года как мы внедряем программу обязательного лечения женщин перед лишением родительских прав. Также у нас существует программа профилактики лечения детей и подростков. В её рамках мы обучаем социальных работников, педагогов, врачей, полицию правильно проводить профилактику, чтобы не навредить. Мы уже обучили 4 тысячи человек,  нашли взаимопонимание с комиссией по делам несовершеннолетних, с межведомственной комиссией и наши коллеги всех пьющих женщин направляют на лечение в диспансер. Если говорить о цифрах, то у нас пролечено 132 человека, 125 из них, а это 90%, находятся в ремиссии. Порядка  180 детей мы вернули в семьи. И это за 2 года. Вы должны понимать, что у этих женщин хорошая  мотивация: они протрезвели, пришли в себя и ужаснулись, от того, что они сделали. И даже если они  срываются и выпивают, то потом  приходят к нам.

Сейчас это направление мы развиваем на законодательном уровне. Данную инициативу поддержали в Госдуме, Совете Федерации, я выступала на Парламентских слушаниях, где положительно отреагировали на возможность изменений в семейном кодексе. Понимаете, даже если бы мы вернули в семью всего одного ребёнка, это был бы уже результат. Да, мы работаем в городе и в нескольких районах области, но нам надо охватить весь регион, нам нужны специалисты – врачи, наркологи.

 Сейчас нарко- и алкозависимым и их семьям часто предлагают альтернативные виды помощи, различные частные Центры.  Как Вы относитесь к этому?

Всё абсолютно индивидуально. Если хотя бы одному человеку в этих центрах помогли – это уже хорошо. Зависимость —  это настолько сложное заболевание. Она в первую очередь в голове. К каждому больному у нас индивидуальный подход: кому-то, чтобы вылечить, надо открыть глаза и донести суть проблемы. У нас были случаи, когда люди приходили  просто  пообщаться с доктором, проходили мимо палаты интенсивной терапии, и им хватило того, что они там увидели. Сейчас они не пьют по 5-7 лет, видя, что с ними могло бы быть в будущем. Кому-то напротив нужны какие-то замещающие вещи, своя новая философия, кому-то необходимо медикаментозное лечение. И если Центры помогают, это уже хорошо. Другое дело, что часто это становится инструментом зарабатывания денег и там работают далеко не всегда профессионалы. Я просто знаю, что люди платят колоссальные суммы за сомнительное лечение. Но есть Центры, работающие по 12-шаговой программе. Это очень хороший формат, это  изменение отношения к жизни, другое восприятие реалий. Это программа, которая учит жить без алкоголя и наркотиков во всех отношениях, начиная с того, как в магазине не купить бутылку, когда ты идёшь за хлебом, как отказать друзьям, когда тебе предлагают выпить и вообще как строить отношения с этим миром. 12-шаговая программа при грамотных консультантах замечательно работает. У нас в регионе есть такие центры, и я им доверяю.

И наш последний вопрос – действительно ли основная часть ваших пациентов это люди из асоциальных слоёв населения?

Ну что вы! Благодаря активной антиалкогольной политике к нам обращается много людей. Также есть анонимное лечение, за которым обращаются социально-адаптированные пациенты. Это люди, которые работают, имеют семьи, и окружающие порой даже не знают, что у них есть  проблемы с алкоголем. В такой момент человека ещё можно вытащить из лап болезни.

Сейчас у нас 4,5 тысячи человек лечатся на бюджете и около 3-х тысяч анонимно. Алкоголизм и наркомания не щадят человека независимо от пола, образования, интеллекта, социального статуса и материального положения. Заболеть может любой.     Надо всем об этом помнить и становиться модным без алкоголя и , тем более, наркотиков.

2019-07-04T00:00:00+00:00

04-07-2019