Александр Козлов: про Шишлова, фонд ОМС и кризис в медицинской отрасли

Редакция «Прожектора» давно и активно освещает ситуацию вокруг астраханских медиков, которых осудили по статье «халатность» – Александра Шишлова и Ольгу Андронову. 24 ноября региональные активисты из профсоюза «Действия» вышли  на митинг в поддержку коллег. Среди участников встречи оказался и экс-председатель комитета Думы Астраханской области по здравоохранению и социальной политике, профессиональный медик – Александр Козлов. Мы встретились с Александром Владимировичем в преддверии акции врачей, но так как медицина – сложная системная отрасль, то разговор вышел далеко за рамки криминализации профессии.

Александр Владимирович, получается патовая ситуация: выпустил больного  — под суд, задержал больного – всё равно под суд.

Я уже высказывался на эту тему, моё мнение такое — денег нет, и для народа начинают искать козлов отпущения. Людям же надо объяснить, что всё плохо. А плохо потому, что либо денег нет, либо врачи плохие. Я стараюсь быть объективным. По этому парню (Шишлову)  мне непонятно: если он взяточник и  у него 3 квартиры, то докажите, что на этом случае была  конкретная взятка.

Понимаете, психиатрия – настолько сложная вещь.  Психиатрические больницы у нас когда-то были карательным органом. Потом приняли новый закон, когда вообще никого не госпитализируешь. У меня были случаи, уже работая в политике, когда представители другой политической партии прибегали и говорили, что их  активиста по политическим мотивам закрыли в психиатрической больнице, мы требуем его освободить. Я сам  ездил туда и оказывалось, что у человека и правда диагноз. Надо пересматривать сам закон по психиатрии. А по второй девушке (Андроновой) – тоже абсолютно какое-то заказное решение.

Созрел вопрос о пересмотре постсоветского закона о психиатрии. Получается, что если человек в неадекватном состоянии, его нужно госпитализировать, но при этом нарушить закон. Наша судебная система специфическая и чем она иногда руководствуется – понять сложно. Даже этот случай с историком из Санкт-Петербурга Соколовым. Это ведь такие больные: сегодня он нормальный, а завтра нет. Как его поймать в этом состоянии, чтобы доказать? Не зря врачам в психиатрии в Советское время платили 25% надбавку к окладу.

Я никогда не забуду из студенческой жизни момент, когда нам показывали пациентов из психиатрии, привели трёх человек: по первому видно, что есть диагноз, по второму видно, а третий – нормальный мужчина. Он осознаёт, что находится в психушке, что его лечат. Мы его «кололи» час.  А потом приходит преподавательница: «Вася, здесь все свои. Расскажи правду». И он начинает: «Я агент мирового коммунизма» и так далее. То есть она сумела к нему пробиться в доверие. На самом деле, кажется всё просто, когда пациент буянит, а есть сложные специфические случаи. Конечно, надо закон пересматривать. Реально виновных врачей надо наказывать. Но надо и качественно оказывать медицинскую помощь.

Сегодня складывается ситуация, когда врачи выживают, как могут. Это, возвращаясь к теме оплаты медицинских услуг и финансирования отрасли, о которой вы так много пишите в последнее время.

В условиях дефицита искусственно спускаются устные приказы о платных услугах. Все платные услуги в поликлинике незаконны. В начале года Минздрав пообещал сделать новый приказ по платным услугам. Здесь две главные позиции – медицинский профосмотр и повышенная комфортность пребывания пациента в медучреждении.

Для примера приведу случай моей помощницы. Она грамотная женщина – пришла в поликлинику с пневмонией. Её направили на рентген: либо на очередь через 2 недели, либо на платный в этот же день. Хорошо, что она оказалась подкованной в этих вопросах и сразу же спросила про стандарты оказания медпомощи, дошла до главного врача. Вопрос решили на месте. Понимаете, у нас есть эти стандарты, но над ними надо работать.  Ведь платные услуги создаются искусственно при отсутствии очереди в этот рентген-кабинет. А что ещё делать в условиях дефицита? Выживают, как могут.

Зарплата медицинских работников составляет от 80 до 90% всех доходов, которые они получают по линии ОМС. На что им лечить людей? Расходников нет, лекарств нет. Вот они и заложники этой ситуации. В случае с платными услугами расчёт идёт на то, что скандал с главврачом поднимает один из 10, а остальные 9 пойдут и сделают этот платный рентген.А если капнуть глубже и  заняться этой проблемой, то мы выйдем на неплатежи, которые лежат в основе дефицита. Кредиторская задолженность в наших лечебных учреждениях сегодня составляет около миллиарда рублей.

Как только мы начинаем создавать дефицит, возникает человеческий фактор, который в этих условиях начинает делать свой бизнес. Как в своё время гаишникам не платили зарплату и вынудили их зарабатывать палкой. В медицине всё это игра, в результате которой кто-то становится крайним, все раздражены: люди злые, врачи злые и козлы отпущения. А хамство, которое пациенты на себе ощущают прямо с порога – не что иное, как форма вымогательства. Но опять же эту систему создало государство. Вы помните, было время, когда со своими простынями и лекарствами шли в больницу. Сегодня ситуация немного изменилась в лучшую сторону, но у врачей выросла ответственность,а денег по-прежнему нет. Поэтому у нас такой дефицит главврачей. Мы выставляем некомпетентных руководителей. 

Мы знаем, что у вас есть своё предложение о системе финансирования по линии ОМС. Расскажите об этом?

Последний закон о медстраховании был принят в 2010 году. Тогда создали законодательную базу, а надо добиться, чтобы её ещё и  выполняли. Не так давно мы встречались с и.о. председателя правительства Александром Шарыкиным. Я предложил ему вообще уйти от оплаты за пролеченного больного. Эту идею я озвучивал и новому ректору нашего медицинского университета Ольга Башкиной. Изначально, когда вводили систему медстрахования, идея была такой — деньги идут за конкретных больных. Это выявит нерентабельные и неэффективные больницы. На самом деле, это бред, потому что если в районе одна ЦРБ, о чём мы говорим? Ну, выявим, что она неэффективная, а что дальше? Это актуально, если в каком-то мегаполисе есть конкуренция и востребованы платные клиники. Но у нас большинство населения не может оплачивать платные услуги. Поэтому формат «за пролеченного больного» изжил себя.

Надо вернуться к сметному финансированию, используя нормативы и тарифы, которые позволяют рассчитать стоимость услуг. Какой смысл финансировать инфекционную больницу за пролеченного больного, когда там ярко выраженная сезонность? Сегодня эта система неприменима. Страховые компании начинают проверять и отбраковывать счета, находят ошибки, проверяют качество лечения и снова что-то забраковывают. Смета даст эффект и результат. Деньгами управлять проще через сметные проекты. Пролеченный больной завязан на тариф, тариф на категорию больницы.  

Ещё одна большая проблема  — нормативы потребления медицинской помощи, которые федеральный минздрав спускает и которые не стыкуются с реальной жизнью. То есть больных приходит больше, а за них не платят. К примеру, рассчитано, что в год должно быть около 1000 больных, а они пролечили 1500. Вот за тысячу платят по одному тарифу, а за остальных – понижающий коэффициент в половину стоимости. Абсурдная система. Возьмём роддома: президент ставит задачу повысить рождаемость, а  в роддоме понижают коэффициент за большое число рожениц.  Сегодня в здравоохранении  всё это надо привести к логике: экономику и потребности. Вся экономика сегодня сводится  к дефициту и принудительному лечению Если тебе платят за больного, ты будешь этого больного искать. Буквально на днях принят во втором чтении бюджет ФФОМС на 2020-2022гг с теми же самыми понижающими коэффициентами для платежей за неработающих граждан. Так что ничего хорошего ожидать не приходится.

Добавьте к этому, что  в сёлах очень удручающая картина, всё больше ФАПов закрывается, районные больницы в плохом состоянии. Сколько у нас сейчас коек в области?

С 13 тысяч коек сократили до 6 тысяч мест. К тому же в сёлах  здравоохранение выполняло социальную функцию.  Например, есть  участковые больницы, и есть бабушки, за которыми некому ухаживать. Если подходить жёстко к требованиям, то эти койки надо закрывать. Но ведь это наше общество. Мы по логике должны отдать этих пациентов соцзащите. Есть даже элемент экономии – им не нужен рентген-аппарат или кабинет УЗИ. Но их просто взяли и закрыли всех. Рационализировали здравоохранение, а ведь речь шла о том, чтобы оставить эти ресурсы.

Та же ситуация с подъёмными  «Земский доктор». Это сложная системная проблема. В мтакие тяжёлые условия зачастую едут люди невостребованные в иной ситуации. Многие из них возвращали этот миллион потом назад.

Конечно, если мы хотим при нашей демографии что-то исправить, то медицина требует больших денег. Сейчас у нас профицитный региональный бюджет. И если в 2016-м году такой возможности не было, то сейчас она есть. Почему эти средства не пустить на здравоохранение?

От редакции: Напомним, что ранее у наших коллег на сайте «Пункт А» был опубликован материал Александра Козлова, посвящённый финансовому кризису системы здравоохранения. В ней Александр Владимирович также подробно разъясняет свои предложения по устранению противоречий в федеральном законодательстве в области финансирования отрасли.

Фото — Лина Иванова

2019-11-24T00:00:00+00:00

24-11-2019